Звездный мальчик
Владимир Бязров

Человек может быть талантливым и востребованным во многих профессиональных сферах, проблема лишь в том, чтобы не бояться делать выбор. И в целом, и в мелочах. Доказательство тому — удивительная судьба модного столичного фотографа Владимира БЯЗРОВА. Ему всего тридцать лет, а у него, кажется, есть все: головокружительная карьера — от провинциального мальчика-фотолюбителя до статусного звездного портретиста, постоянные заказы ведущих столичных СМИ, объемное портфолио с глянцевыми обложками. Но главное — любовь его «острохарактерных» героев, которых Владимир умеет видеть, понимать, делать все время разными и всегда очень красивыми. В целом, его жизнь — готовый сценарий крепкого блокбастера. О профессиональных мелочах Владимир БЯЗРОВ поведал в интервью «Фотоделу».

Владимир, вы выросли в городе Орджоникидзе Северной Осетии. Это, конечно, не Москва с ее возможностями, однако и там, наверняка, были фотографы, у которых можно было учиться мастерству?

В городе было всего лишь два-три салона классической студийной фотографии со шторками на заднем плане, с огромными деревянными камерами, которые снимали на пластины. Все фотографы были армяне, хромые и толстые. Фотографы не-армяне в моем детском воображении вообще не существовали. Конечно, я всеми правдами и неправдами пытался попасть в эти фотостудии. Но, будучи очень застенчивым ребенком, я не мог объяснить взрослым свой повышенный интерес тем, что меня привлекает вся эта атмосфера: свет, камеры, запах химии. Поэтому все время приходилось делать вид, что я пришел фотографироваться. Во время каждого посещения я пытался выяснить, как делается фотография.

Что же отвечали мастера?

Они говорили: «Мальчик, иды отсюда». Так что ни о каких консультациях и речи не шло.

Однако, ваша мама, наверняка, заметила интерес ребенка к фотографии?

Да, она это видела, но серьезно не относилась. Мама никогда не предлагала мне пойти в фотокружок, и поэтому я не знал об их существовании. Я был обычным ребенком, который учился, играл в футбол, занимался в театральной студии, пел в хоре... А еще постоянно попадал в неприятности, бил стекла, дрался с мальчишками. К тому же я был довольно эмоционален, и каждый раз, когда меня толкали в плечо, не мог придумать ничего лучше, чем отлупить обидчика. Когда ты растешь мальчишкой среди мальчишек, авторитет имеет большое значение. Много позже я понял, что авторитет завоевывается немного другими способами.

«У тебя нет никаких шансов»

Несмотря на свою тягу к искусству, вы закончили юридический факультет Северо-Осетинского государственный университета...

Надо сказать, что я не только закончил университет, но и решил ехать в Москву поступать в аспирантуру в МГУ. В Москве я был в первый раз лет в двенадцать и, гуляя по столичным улицам, твердо решил, что когда вырасту, обязательно сюда приеду жить. С тех пор только и ждал момента, когда представится возможность. В день получения диплома я купил себе билет на самолет. В Москве не было даже своего угла. Однако это меня не остановило, ведь имелись в наличии здоровые мальчишеские амбиции — прийти в МГУ на юридический факультет и поступить в аспирантуру. Сначала я думал, что проблем не возникнет, но они всё же появились. При первом же разговоре декан юрфака, даже не заглянув в мой диплом, а лишь услышав, откуда я, сказал: «Мальчик, у тебя нет никаких шансов». Я спросил его, что мне делать, если я всё же хочу учиться дальше. Декан посоветовал мне поработать годик юристом и в это время ходить в библиотеку и пополнять свои знания. Так я и поступил: откликнулся на первое же объявление «нужен юрист». Местом работы оказался технический колледж при МИФИ, факультет бизнеса и права. Я прочитал студентам годовой курс лекций, принял у них экзамен, и вместе с ними же ушел.

Владимир, каким вы были преподавателем?

Я был невзыскателен. Студенты меня очень любили, мы с ними постоянно хохотали. Учил же я только тех, кто хотел учиться: помогал, давал литературу. Все остальные бездельники меня ничуть не раздражали, наоборот, мы веселились от души.

«Предлагаю услуги фотографа»

После того, как вы перестали быть юристом, началась эпоха фотографии?

Нет, сначала я ушел в маркетинг — работал в одной американской корпорации. Потом меня пригласили в «Panasonic». Моя карьера шла в гору, но перед подписанием долгосрочного контракта и отъездом в Осаку в Японию на стажировку я вдруг понял, что все это на самом деле не для меня. Мне было двадцать пять лет и надо было принимать решение. Поразмыслив, я решил, что уволюсь из «Panasonic», куплю квартиру и стану фотографом. А если не получится, то снова надену белую рубашку и галстук юриста. Кстати, галстук всегда мне на шею давил, а манжеты белой рубашки пачкались. И вообще, если бы не фотография, то я бы точно повесился от этих цифр и формул. И хотя я прекрасно осознавал, что у меня еще очень скудное портфолио, состоящее в основном из снимков друзей и подруг, я все же отважился уволиться. Цены в магазинах были низкие, и я думал, что проживу на свои запасы довольно долго. Но, как ни странно, через месяц деньги закончились.
Тогда я развесил свои объявления в интернете: «Предлагаю услуги фотографа». Это был довольно наивный шаг, но я не знал, как это обычно делается. У меня не было друзей-фотографов, которые поверили бы в меня, пригласили к себе ассистентом, дали первый заказ. Одним словом, объявления, которые я раскидал по сети, не принесли ни одного клиента. Помню, в то время приходилось делить имеющиеся в кармане рубли на неделю покупать в день только батон хлеба и пакетик с китайской лапшой.

Однако фотографу требуются в первую очередь не клиенты, а оборудование...

Первую камеру я купил на деньги, вырученные с продажи золотых часов, которые мне подарила крестная на окончание университета. Это был EOS 50 с плохим штатным объективом, позже приобрёл EOS 3.

С Галопом по Европам

И все-таки, вы смогли не отчаяться и дождаться своего первого клиента?

Это был не совсем клиент, однако именно этот человек ввел меня в фотографический цех. Как-то раз, занимаясь в спортзале, я заметил человека, лежащего под штангой. Его так сильно придавило, что он и помощи попросить не мог, только лежал, полумертвый, красный как рак. Я подбежал, снял с него штангу. Мужчина пришел в себя и сказал мне по-английски: «Большое спасибо, ты меня спас». Он оказался американским фотографом, который приехал в Москву на съемки. Это был первый фотограф, с которым я познакомился. Звали его Б. Галоп (B. Gallop). Я ему сказал, что я тоже, хотя не мог себя еще назвать фотографом в полной мере. Как выяснилось, у него сломался фотоаппарат и он не знает что делать, разве что нести в сервис-центр... «Поможешь?» — спросил он. Естественно, я согласился. Оказалось, что у него такой же фотоаппарат, как у меня, и не работает функция «слежения за глазом». Я сразу понял, в чем дело: эту функцию надо откалибровывать под свой глаз. Видимо, как профессиональный фотограф, он решил сразу работать с камерой, а инструкцию не читать. Я ему объяснил, что аппарат не сломан, а всё дело в калибровке. Он настроил эту функцию и был счастлив, что обошлось без ремонта. Мы тут же решили пойти в кафе и отметить это событие чашкой кофе. Во время беседы он пожаловался на нехватку хорошего координатора у них в команде. С ним приехала большая съемочная группа: режиссеры, ассистенты, модели... Но никто из них не говорил по-русски. С поставленной передо мной задачей справился бы любой болтун, и я с радостью согласился помочь. [Владимир владеет английским языком так же свободно, как русским]. После съемок ребята уехали, а я получил первые «околофотографические» деньги. А дальше произошло чудо: спустя некоторое время я получил электронное письмо, в котором говорилось: «Владимир Бязров, мы хотели бы пригласить Вас поработать в Прагу в качестве фотографа».

К этому времени у вас, наверное, было уже большое портфолио?

У меня его вообще не было. На тот момент у меня имелись только любительские фотографии. Я ходил в журналы, модельные агентства, но везде говорили одно и тоже: «Парень, тебе нужно найти профессиональных моделей, стилиста, визажиста, студию, грамотно собрать все эти компоненты, отснять на качественную пленку, а уж потом принести материал нам. А фотографии твоих подруг нас не интересуют».

И учитывая это, вы все-таки поехали в Прагу в качестве профессионального фотографа?

Поехал, только не в Прагу, а в Париж. Именно туда организаторы перенесли съемку. Я так обрадовался, что даже о деньгах не спрашивал. Да что там говорить — я бы сам с удовольствием заплатил за возможность поснимать в Париже! Вскоре служба срочной доставки привезла мне приглашение, я сделал визу, получил билеты, и вылетел в Париж. Дальше все было как во сне. Меня встретили как VIP-персону и на огромном джипе привезли в роскошную гостиницу у подножия Эйфелевой башни. Конечно, от счастья крышу у пацана сорвало полностью. Мне казалось, что я в сказку попал или в лотерею выиграл. Вечером — ресторан, потом прием у продюсера, знакомство с многонациональной съемочной группой из Америки, Чехии, Франции и других стран, снова фуршет...

А вам было известно, кого вы должны поблагодарить за эту сказку? Кто же дал рекомендации?

Моя природная застенчивость иногда мне очень мешает. Я боюсь уточнять какие-то нюансы, потому что думаю: а вдруг я это и так должен знать? Многие вопросы до сих пор не задаю. И тогда не стал спрашивать, откуда обо мне узнали.

Работа в журналах

Как же в итоге прошли съемки?

А съемок так и не было. Дело в том, что организаторы выписали много моделей из Праги и не могли привезти эту группу в связи с визовыми проблемами. Пока шли переговоры по поводу ввоза моделей, мне предложили несколько дней насладиться Парижем. Извинились, предоставили командировочные в размере четырёх сотен евро в день и машину с водителем. Я сразу же отпустил водителя и насладился Парижем в гордом одиночестве.
Еще через неделю выяснилось, что модели не прилетят. Съемка отложилась на неопределенный срок. Передо мной в очередной раз извинились, дали огромную кучу денег, которые я пересчитал уже только в Москве. Для мальчишки, которого «шикарно прогуляли», мне «заплатили» нереально огромную сумму денег — четыре тысячи евро. Немудрено, что на родину я вернулся с чувством полной уверенности в себе.
Твердо решив, что нужно серьёзно браться за поиски работы, а не пассивно ждать, я собрал свои фотографии, разыскал в интернете адреса редакций разных газет и журналов и пошел на собеседования. В «Коммерсанте», «Известиях», «Комсомольской правде» мне отказали, а в «Московском комсомольце» сказали, что фотографы им не нужны, но есть место фоторедактора, и если кто-то из фотографов уйдет, то тогда меня возьмут на его должность. Я начал работать. Время шло, но никто никуда уходить не собирался. Пришлось возобновить поиски.
Вскоре мне стало известно, что открывается новый журнал «Финанс». Я принес туда портфолио, и главный редактор Олег Анисимов, не раздумывая, взял меня на должность, которая объединяла в себе обязанности фотографа и фоторедактора.
Проработал я там довольно долго, около двух лет. Это было замечательное время, время исполнения заветной мечты. Это я, мальчишка из Северной Осетии, фотографирую первых лиц нашего государства, всех приезжающих зарубежных знаменитостей! Абсолютный восторг! Наконец-то я стал работать фотографом за деньги, профессионально. Снимал звезд, но не в гламурном стиле, а в жанре репортажа. Всего за время работы вышло около двадцати номеров, из них семнадцать фотографий на обложках были моими. И всё бы хорошо, но зарплата была очень низкой. Какое-то время я был согласен на такие деньги, потому что нужно было встать на ноги, овладеть техническими навыками, завести связи... Однако разговор о повышении зарплаты был неизбежен. Через какое-то время я подошел к Олегу и сказал, что хотел бы получать больше, но оказалось, что у журнала нет намерений повышать зарплату сотрудникам. Тогда я опять ушел в свободный полет, но теперь портфолио было куда объемней и интересней. Поступали приглашения от многих журналов, но мне не хотелось снова быть фоторедактором, я собирался заниматься только фотографией. Поиски продолжались до тех пор, пока я не нашел издательство «Game Land». И хотя я понимал, что «Game Land» может не интересовать та тема, которой мне действительно хотелось бы заниматься, на вопрос, что я хочу снимать, честно ответил, что хочу работать со «звездами». Но все очень гармонично и удачно совпало: оказалось, что, издательство только что купило журнал и его тематика — популярная музыка, и им как раз нужен фотограф. Был подписан договор на сравнительно небольшую зарплату, но зато они обещали не ограничивать меня в работе с другими журналами и участии в творческих проектах.

«Звёздные» туманности

Подозреваю, что работать со звездами интересно, но, наверное, непросто?

Я всегда немного нервничаю со звездами. К сожалению, некоторые российские звезды в плане эмоций люди непрофессиональные. Они, как правило, не умеют себя контролировать. И это довольно большая проблема, потому что я хоть парень мягкий и добрый, но все-таки с Кавказа, а значит эмоциональный. Порой бывает тяжело побороть желание сказать: «А иди ты!» Конечно, в данном случае речь идет о каких-то ситуациях, выходящих за рамки норм приличия, адекватности, элементарного воспитания, то есть о безосновательных капризах. Например, некоторые «звезды» опаздывают на съемку, иногда не приезжают. Дима Билан может не приехать на оговоренную съемку несколько раз, а потом появиться через неделю, серьезно опоздать и заявить, что у него есть десять минут на все про все. В таких случаях я съемку не откладываю, потому что хочу быть максимально профессиональным в своем деле. Последний раз я снимал Диму для обложки журнала «Неон». Съемка длилась всего двадцать минут. Фотографии ему понравились, и он поехал с ними на Евровидение.

Какие же ситуации могут по-настоящему вывести вас из равновесия?

Как правило, я держу свой темперамент в рамках, но иногда.... Первое знакомство с глубоко любимым мной Серегой Лазаревым было не совсем приятным. Съемка была очень сложная. Сергей приехал с огромным коллективом пиарщиков, директоров, помощников, ассистентов. Я спокойно отношусь к присутствию в студии большого количества народа, ведь когда работаешь с моделью, то абстрагируешься. И поэтому, если артисту комфортно, когда на площадке находятся близкие люди, я ничего не имею против. Но в данном случае все они непрерывно вмешивались в рабочий процесс: говорили Сергею, как смотреть, как повернуться. Когда они таки вывели меня из себя, я сказал: «Ребята, если мы больше не работаем, тогда до свидания». Серега расстроился: «Ну, как же так, я весь отдаюсь...» Он действительно не был виноват в ситуации, но я не сумел сдержать свою злость. Вместо того чтобы «замять» конфликт пиарщики и ассистенты начали мне говорить, что моя карьера закончена. Меня их угрозы нисколько не трогали. Конечно, в тот день мы довольно холодно попрощались с Сергеем. Однако фотографии вышли очень хорошие, и через две недели он опять был у меня в студии. И с тех пор я фотографировал его много раз, а история нашего первого знакомства вспоминается только в юмористическом контексте.
Без сомнений, ситуации открытого конфликта довольно редки. Чаще бывают проблемы не с самой звездой, а с ее окружением. Сами же знаменитости, как правило, сначала демонстрируют свое недоверие фотографу — но только до тех пор, пока не увидят готовые снимки.
Как-то раз я должен был снимать одну из солисток группы «Сливки». В начале съемки она вела себя очень странно: не здоровалась, пришла с телохранителем, который не пропускал мен в студию до тех пор, пока она не переоденется. Но со всеми этими странностями я смирился, так как рядом был мой прямой заказчик. Когда начался съемочный процесс, я просто применил обычную тактику желающего понравиться человека: похвалил собачку моей модели, ее рюшечки, прическу, и она, забыв о недоверии, разулыбалась.

Владимир, если возвращаться к вопросам о капризах, то какие из них, по вашему мнению, могут считаться оправданными?

Взять хотя бы Жанну Фриске. Она милая, приветливая девушка. Конечно, Жанна эмоциональная, и прекрасно осознает, что является известным человеком, но никогда не позволяет себе лишних эмоций без видимой причины. Согласитесь, любой занервничает, если визажист или стилист не понимают его желаний. Как-то раз примерно так и получилось, потому что у визажиста не оказалось какого-то инструмента, чтобы сделать ей прическу. На мой взгляд, такие капризы — нормальны. Любой, а тем более, публичный человек имеет право выглядеть на все сто.
Или вспомнить Сергея Зверева. Он очень яркий персонаж, и поэтому его фотографии не могут быть не быть интересными. Увидев, что я снимал Зверева, многие задают вопрос: «Как ты с ним работаешь, он же такой капризный!» На самом деле тот образ, который он пиарит, совершенно не соответствует его истинной сущности. Конечно, у него свой строго определенный имидж, за рамки которого выходить нельзя, — особый взгляд, фирменные жесты, гламурный стиль в одежде. Но Сергей Зверев всегда прекрасно работает с фотографом, участвует в процессе, выкладывается на съемочной площадке полностью, и к тому же обладает завидным чувством юмора, поэтому съемки с его участием запоминаются навсегда.

О профессонализме

Как вы считаете, профессионализм артиста зависит от возраста?

Это зависит от конкретного человека, а не от возраста. Доказательством тому являются девочки из группы «Тату». Во время их недавних концертов в Питере я делал фоторепортаж об их жизни, работал с ними буквально с утра до вечера. Надо сказать, девочки абсолютно разные по характеру. Юля эмоциональная, Лена спокойная. И если Лена «питается» Юлиной энергией, то Юля заимствует у напарницы умиротворение. С ними легко и интересно работать именно благодаря их естественности и профессионализму, который заключается в том, чтобы в нужный момент на сцене повести себя с одной стороны как звезды, а в другой — как обычные девчонки. Они понимают, что если не будут идти на контакт со мной, то и репортаж, скорее всего, получится однобоким.

Как вы считаете, каковы границы творческой свободы фотографа? Насколько он волен делать то, что захочет, а не то, чего от него требуют?

Это зависит от ситуации. Есть у меня в работе такой нюанс: каждый раз хочется попробовать что-то новое, например, использовать нестандартную схему света. В таких случаях результат может быть самым неожиданным. У меня был не очень приятный случай с Машей Малиновской. При всём моём нежном отношении к ней, надо признать, что она непростой человек. Я снимал Машу для обложки журнала «SYNC». Тема съемки — «Электронные джунгли», поэтому в кадре обязательно должны были присутствовать телефоны, маленькие фотоаппараты, компьютеры. Мы соорудили из них настоящие джунгли, подвешивали их на лесках к потолку, а Маша должна была изображать амазонку. Я долго думал, как это снимать. Предметы дают тени, свет не телевизионный, а софтбоксы имеют конечный диаметр. Таким образом невозможно равномерно осветить панораму полностью. Вдруг в голове у меня что-то щелкнуло, и вместо нормального гламура я решил снимать жанровую динамичную фотографию. Предполагалась, что если вдруг что не так, то всегда можно «зафотошопить». Когда Маша пришла, я объяснил ей суть дела. «Ты, — говорю, — амазонка, пробираешься сквозь джунгли. В фотографии должно чувствоваться движение, борьба». Она без проблем выполнила задачу и попросила показать, что получилось. Результат ей не понравился, потому что в процессе съемок, будучи увлеченной образом, она не могла отследить некоторые нюансы. Это был двухчасовой крик, однако Маша оказалась профессионалом, не ушла, а взяла арт-директорские бразды в свои руки. Ее условием был гламурный свет и неподвижная поза. В итоге я поместил Машу на передний план, поставил один софтбокс чуть выше и под наклоном, а фон подсвечивать не стал. Получилась замечательная сессия, а главное — Маша осталась довольна.
А вот еще один случай, когда мое желание сделать хорошие снимки пошло в разрез с чужими правилами. Инцидент произошел несколько лет назад на концерте Уитни Хьюстон. Место для фотографов выделили очень далеко от сцены. Вообще я не люблю снимать концерты. Совсем другое дело — общение в гримерке, бэкстейдж, возможность сделать хороший психологический портрет. Именно поэтому у меня в арсенале нет супертелевика. Кроме неудачного месторасположения был ещё один минус — нам почти не дали времени на съёмку. Обычно на таких крупных выступлениях дают снимать две-три песни, а тут дали полторы, это где-то восемь минут. Дальше или выгоняют, или «кто присел, тот успел». Мы все достаточно опытные люди и после съемки распределились по залу. И вот сижу я и думаю, что с такого расстояния и за столь малое время можно получить не так уж много фотографий, идеальных по качеству и резкости. Дай, думаю, рискну и еще раз щелкну. Это была большая ошибка. Ведь я прекрасно знал, что за этим последует. Охранники постоянно следят за происходящим в зале. Они увидели блики на моем объективе, и буквально через несколько секунд взяли меня за шкирку, вывели из зала и хорошенько грохнули фотоаппарат о стену. После этого я твердо решил больше не покупать объективов за две тысячи долларов.

Профессионализм фотографа заключается в том, чтобы найти общий язык с любой моделью и сделать хороший снимок. Однако, как у любого художника, у вас наверняка есть свои любимые персонажи, артисты, от работы с которыми вы получаете истинное удовольствие?

Я очень люблю Серегу Лазарева, он разноплановый и профессиональный актер, всегда может передать нужную эмоцию. А ведь бывают модели, которых нужно долго разминать, как пластилин, и, пока не «вылепишь», ничего не получается. Серега же понимает меня почти без слов. Посмотришь вправо, а его рука уже там, мысленно «закрутишь» его в позу, а он уже в неё перестроился. Абсолютная гармония. Еще очень нравится работать с Линдой. Снимал ее много раз и восхищался тем, как она входит в образ и сама, без лишних подсказок, начинает в нем жить, при этом ни на минуту не теряя контакта со мной. Некоторые говорят, что фотограф подобен художнику: как нарисовал, так и получилось. Это неправда, ведь хорошая фотосессия — всегда результат совместной работы модели и фотографа.

Беседовала Юлия Чернова

_______________________

Читайте также:

Владимир Клавихо-Телепнев фотопроект: «Я ощущаю себя человеком в состоянии войны».

Игорь Василиадис фотопроект: «Люблю технологии, не терпящие спешки».