«Параллели памяти»:
мультиэкспозиция с Olympus

Зачем человек приходит в этот мир? Оставит ли он что-либо после себя? Останется ли то, что он хочет оставить? Мы так часто говорим: семейная память, светлая память, вечная память... А что такое вообще память? Сколько она живет? Как судьба отдельно взятого человека отражается в истории и отражается ли? Жизнь ставит перед нами много вопросов, ответы на которые намеренно найти непросто, а зачастую даже невозможно. Жизнь складывается непредсказуемо, и в какой-то момент ответы, или, скорее, догадки, приходят сами собой...

Волею обстоятельств оказавшись в заброшенном доме школьного учителя, я о многом размышляла и думала.

Стены дома и потолок оклеены старыми газетами доперестроечных времен. Заголовки статей газет — актуальны до мурашек по спине: «Не спит, волнуется Одесса», «Мечты и реальность», «Вы можете считать меня сумасшедшим», «И смысл, и радость», «Духа своего не утешайте»...

Глазам не верится. Отмечу, что фотографии были сняты 5 мая, то есть буквально через пару дней после трагедии в Одессе.

Смятая шляпа, обвитая паутиной и покрытая слоем пыли. Вспоминается Достоевский. Вспоминается, что когда-то шляпа служила знаком приветствия. Вспоминается маленький человек, затерянный где-то на ненастных улицах Северной столицы, одинокий, покинутый, встревоженный...

В окно стучатся ветви сирени. Совсем скоро их украсят ароматные грозди. Но аромат наполнит пространство дома, погруженного в забвение...

Кухня. Небольшой стол возле окна, выходящего на трассу. Наверняка хозяин дома не раз дожидался кого-то, смотря в него, или, напротив, провожал взглядом. Его безучастный взгляд внезапно загорался огоньком радости, и он скорее спешил к дверям...

Окна дома выходят в сосновый лес. Дорога туда окутана тенью. Сосны величественно шумят. Им около пяти десятков лет. Быть может, они видели строительство этого дома и его хозяина — совсем молодым...

Сейчас в эти окна стучится дождь. Весенний ветер так хочет снова ворваться в дом, чтобы весело сообщить всем: «Пришла весна! Мир ожил!» Но дом погружен в абсолютную тишину и забвение. Все вокруг него проснулось от долгого зимнего сна и радостно встречает тепло. Но в нем — молчание.

Еще несколько шагов вперед. Полы немного поскрипывают. Возле старой тумбочки лежат детские игрушки советских лет: пластиковая лошадка, кукла с открывающимися и закрывающимися глазами, маленький пупс.

Как и все предметы из детства, эти несут особенное настроение. Никто не знает, сколько крохотных детских ручонок держали эту лошадку и куклу, заботливо прижимая к сердцу. Никто не знает, бьются ли теперь те сердца.

А чуть поодаль — стопка старых фотографий, наклеенных на картон. Это снимки из архивных документов. Кадры старой Рязани. Фотографии тех лет. Вглядываюсь в лица, в очередной раз думая о том, сколько в них добра, света и искренности. Вот сотрудницы хлебозавода, вот девочки, идущие в школу, в платочках, с портфелями. Вот детские портреты. Огромные чистые глаза, изумленный взгляд. Портрет Владимира Ильича и репродукция «Джоконды», изрисованная зеленым карандашом...

Настенные образовательные плакаты. На них изображены сражения, перемещения польской армии, карикатуры на белогвардейцев... Что-то про украинский народ... И открытка ко Дню Победы...

Воедино сплетаются элементы частной жизни забытого человека и факты исторической действительности.

Эмалированный чайник, банки с застывшей краской, перекидной календарь 1978 года... Кажется, будто дух прошлого, дух времени остался здесь жить навсегда.

Старая одежда, смятая постель, рваные шторы. Беспорядок. Множество разных предметов на полу. Видимо, этот дом пережил еще какие-то события после ухода своего хозяина.

Странное чувство... Ведь дому давно неизвестны последние новости. Здесь не раздаются радиовыпуски, здесь не читают и не обсуждают статьи из газет. Но такое ощущение, что ему известно куда больше, чем нам. Все кажется злободневным. Все говорит о постоянной непрерывной борьбе, о политике, жертвами которой всегда становились ни в чем не повинные обыкновенные люди, о цикличности истории и отдельно взятой человеческой жизни. Ничто не забыто. Ничто не забудется и не канет в Лету. Все наши воспоминания, мечты, все события нашей жизни каким-то неведомым образом пересекаются с плоскостями истории и при внимательном взгляде приоткрывают все свое смысловое многообразие.

Послесловие. Несколько слов об Olympus OM-D E-M10

Снимки, выполненные в технике двойной экспозиции, уже давно привлекали мое внимание. Но делать это в фотошопе мне не хотелось, поскольку я не приверженец многочасовой обработки и «рисования» фотографий в программах. Для своего творчества я выбрала принцип: кадр или рождается на месте, или не рождается вообще. Для меня в графических редакторах, по большей части, допустима только коррекция экспозиции и контраста. Поэтому когда я обнаружила в камере Olympus OM-D E-10 встроенный режим мультиэкспозиции, то была приятно удивлена. Все кадры сняты с объективом Olympus Zuiko Digital 14–42 mm 1:3.5–5.6 ED.

Пару слов о самом режиме. В мультиэкспозиции участвуют только два кадра. Впрочем, готовый снимок, «состоящий» из двух кадров, можно использовать и для дальнейшей мультиэкспозиции. Можно включить дополнительную опцию по автообработке кадров. Я ею не пользовалась, поскольку мне было интересно посмотреть на изначальный материал. Кроме этого, можно выбрать уже имеющийся в карте памяти кадр и использовать для мультиэкспозиции его.

Целенаправленно пробовать снимать с двойной экспозицией, в общем-то, не планировала... пока волею обстоятельств не оказалась в заброшенном доме покойного соседа в рязанской деревне, которому и был посвящен рассказ. Теперь могу с полной уверенностью сказать: двойная экспозиция — бесконечно интересный режим, который отныне станет обязательной частью моей уличной фотографии. О мультиэкспозиции в жанровой съемке вы узнаете несколько позже. Следите за нашими новостями!