Театр Дракон в собственном соку

В «Театриуме на Серпуховке» режиссер Владимир Мирзоев поставил «Дракона» — Самую жестокую, самую невероятную из театральных сказок Евгения Шварца. Как только занавес открылся, зал — а это более тысячи мест — увидев, что находится за ним, дружно выдохнул: «Ух!».

В «Театриуме на Серпуховке» режиссер Владимир Мирзоев поставил «Дракона» — Самую жестокую, самую невероятную из театральных сказок Евгения Шварца.

На сцене главенствует котел. Уполовиненный, преподнесенный в разрезе. Взбираясь на самую его кромку, актеры вдруг подпрыгивают и слетают вниз по отлогим стенкам медной посудины, судя по размерам — то ли ночной вазы господина Дракона, то ли котла, где его самого можно припустить с овощами.
Театр Дракон в собственном сокуВладимир Мирзоев поставил в Театриуме на Серпуховке остросоциальную комедию Евгения Шварца «Дракон». Выбор площадки неслучаен: не раз признававшийся в любви к цирку, здесь в содружестве с Театром клоунады Терезы Дуровой, режиссер нашел подходящую труппу. И главную из трех голов Дракона играет Сергей Лобанов — актер и профессиональный клоун. Даже в массовке спектакля чувствуется цирковая выучка, позволяющая ловко и безопасно «вариться» в начищенном до блеска чреве котла.
Котел в этом спектакле не просто декорация, или эпатажный антураж. Это — метафора нашей жизни, в которой все лезут вверх, чтобы не сорваться вниз — на дно, наполненное нечистотами. В «Драконе» Мирзоева метафора овеществлена — при упоминании главного героя котел начинает булькать и из подведенных к нему стоков извергаются вниз потоки грязи. Вся эта сумма аллюзий и аллегорий, клубящаяся Театр Дракон в собственном сокуна сцене, складывается в странноватую, пугающую и иррациональную картину. Напоминающую непостижимые и завораживающие полотна Иеронима Босха и Питера Брейгеля. А текст Шварца отступает на второй план. Мирзоев весьма сурово обошелся с первоисточником. Где-то «поправил» — к примеру, в его спектакле Дракон разобрался не с цыганами, а с евреями (актуальнее, разумеется, было бы Дракону покончить с грузинскими ОПГ, но такой — бьющей в глаза — злободневности Мирзоев все-таки сторонится). Напрочь удалена сцена битвы Дракона с Ланцелотом. Сам Ланцелот как-то пресно смотрится на фоне весьма живописного чудовища. Трехголовый Дракон же, напротив, весьма убедителен и нарочито современен: «старшая» его голова — бандита старого покроя (Сергей Лобанов), другая принадлежит юному отморозку из этнической преступной группы (Арман Хачатрян), третья — обаятельной стерве (Марина Есипенко).
Театр Дракон в собственном сокуКстати, ее высокий, вахтанговский класс игры чувствуется сразу. Но Есипенко никак не упрекнешь в том, что тянет ткань пьесы на себя. Тут — другое: драйв от слияния со словом Евгения Шварца, увлечение эффектной формой, выстроенной режиссером и овеществленной художником Аллой Коженковой . Массовка — одна из главных удач нового спектакля Мирзоева. Это — горожане, толпа средневековых обывателей, то безликая, то складывающаяся в замысловатые и Театр Дракон в собственном сокунезабываемые полотна мизансцен. Но даже в финале, когда она расцвечена диковинными свадебными нарядами (фантазии Коженковой трудно не удивляться: Эльза (Екатерина Гусева идет по венец в платье из теста) она остается серой и всепобеждающей биомассой.
И выходит, что толпа в спектакле Мирзоева становится важнее и сильнее самого рыцаря Ланцелота (Егор Пазенко). Ярче и содержательнее. Оценить с точки зрения жанра сварившееся в мирзоевском котле зелье не просто. Это и не комедия — нет не смешно, и не трагедия — буффонады слишком много. Философическая драма с элементами гротеска и народной комедии, пожалуй, лучшее ему определение. В целом, «Дракон» можно вписать в только-только складывающийся список удач сезона.

В «Театриуме на Серпуховке» режиссер Владимир Мирзоев поставил «Дракона» — Самую жестокую, самую невероятную из театральных сказок Евгения Шварца.

___________________________

Читайте также:

Юлия Синицына: «В моем родном Приморском крае главное — море».